— Давай!
— Мигом! — Но на этот раз его заметно качнуло, вернее, едва не занесло на резком повороте.
— А где остальные? — Спросила Таня через минуту, с благодарной улыбкой принимая полный бокал.
— Так, они же в бильярд...
— А мы? — удивилась Таня.
— Но ты же сама сказала...
— А ты?...
— Я не хотел тебя одну...
— Так ты же рыцарь, Степа!
— Вообще-то, я баронет.
— Вот я и говорю – рыцарь.
— А почему ты спросила о спорте?
— У тебя плечи широкие. Плечи широкие, — повторила Таня, рассматривая свой бокал. — Плечи... А почему же ты мне шампанского не принес?
— Как не принес? — Вскинулся Степан.
— Смотри! — Протянула она ему свой бокал.
— Действительно... Я даже не знаю, как это... Сей минут!
— Аллюр три креста! — Смеется Жаннет ему в догон.
— Четыре! — Кричит он, исчезая в розовом тумане. — Пять! Я иду тебя искать...
* * *
"Абриколь... Господи! Триплет[211] и ...Выход? Однако! Что теперь? Серия? — Олег сместился чуть влево, чтобы видеть не только поле, но и руки Кейт. — Винт... бегущий винт, надо же! Есть. И... Снукер! И как же ты будешь выкручиваться, золотко?"
Кисси остановилась, положив кий на левое плечо, и, прищурившись, посмотрела на сложившуюся комбинацию. Пиджак она сняла, оставшись в брюках с широкими подтяжками и просторной – батистовой, но как бы мужской – сорочке. Узел галстука ослабила, и... Ну, учитывая, что бюстгальтер сегодня остался невостребованным, получилось именно то, чего Кисси, наверняка, и добивалась.
"Гламурная девушка..."
Но и на этот счет обольщаться не следовало, и обманываться видимостью не стоило тоже. Реинкарнация "Тихони Оли", как называла ее иногда Таня, была something special[212]. Ум, цинизм и хорошо развитое эстетическое чувство – одним словом, гремучая смесь, вполне подходящая как для того, чтобы крутить мужикам мозги, так и для того, чтобы жечь их – мужиков – танки. Всякие там Виккерсы, Рено или "Рейнметаллы"[213].
— Кузен, будь любезен... — Не оборачиваясь, попросила она и чуть повела подбородком в сторону бара, где были выставлены три початых бутылки — "три сестры" сегодняшнего состязания.
— Только меня подожди! — Баст шагнул к стойке, но по дороге бросил взгляд на месье Лежёна. — Тебе, Витя, тоже плеснуть?
— Спасибо, я сам.
"Ну сам, так сам. Не один я значит с усам..."
Сначала он налил Ольге – фрамбуаз, ну кто бы сомневался – затем плеснул себе киршвассера, мимолетно удивившись тому, как мало осталось жидкости и в первой, и во второй бутылках. Впрочем, пастис[214], который пил Виктор, убывал ничуть не медленнее.
"Фантасмагория".
— Вот твой компот, Кисси! — Подавая рюмку, он, разумеется, улыбнулся, и чуть опустил глаза долу.
— Хороши Möpse[215], не правда ли? — спросила Кейт, принимая рюмку, и легко – буквально играючи – перехватила его метнувшийся в сторону взгляд.
"Кто бы спорил!"
— А разве у тебя есть что-нибудь не хорошее? — В притворном изумлении всплеснул руками Олег. Даже водку немного расплескал.
— Есть. — Кейт откровенно наслаждалась ситуацией. — Характер.
— Я вам не мешаю? — Спросил от бара месье Лежён.
— Нет. — Качнула головой Кисси и, поднеся рюмку к губам, втянула водку таким движением, что у Баста даже пот на висках выступил. — Я на бильярдном столе не отдаюсь, я на нем играю. И, передав – не глядя – пустую рюмку Басту, она потянула кий с плеча.
Начиналось самое интересное. Играющая Кисси буквально завораживала. Зрелище, и в самом деле, нерядовое. Красивая женщина, играющая в бильярд, игру требующую особого рода движений и поз, — это и само по себе нечто, но, следовало признать, Кайзерина не только разыгрывала перед двумя зрителями мужского пола едва ли не порнографический спектакль, она и играла – в спортивном смысле слова – замечательно.
Изначально, идея сыграть в бильярд принадлежала Виктору. Именно он нашел этот чудный "домик в деревне", а посему знал – успел узнать – много любопытного и о доме, и об удобствах, предлагавшихся господам "отдыхающим" и их дамам. Вот среди этих, с позволения сказать, "удобств" — где-то между богатым винным погребом и великолепно оборудованной кухней – и находилась бильярдная с баром и столом почти максимальных размеров.
— А не сыграть ли нам в бильярд? — Спросил Виктор.
— Давай. — Сразу же согласился Олег и выжидательно посмотрел на Татьяну, которая весь этот день вела себя более чем странно. Она и раньше-то не давала никаких векселей, хотя и не "гнала прочь". Но все-таки существовало некое неявное ощущение, что их – именно их двоих, ее и его – связывает нечто большее, чем давнее знакомство и принадлежность к коллективу "попаданцев". Однако, как и раньше, солнышко в их отношениях то выглядывало, то пряталось за тучами. Это если фигурально выражаться, а если не фигурально...
"То только матом!"
Сегодня мадемуазель Буссе кокетничала напропалую, умудряясь временами побивать даже такого признанного мастера "женского троеборья", каковой, несомненно, являлась баронесса "Как-ее-там". Одна беда – она строила глазки Витьке и Степе, а его едва ли не игнорировала. Был, правда один момент, когда в гостиной они устроили спевку... Он играл на рояле и пел, специально – то есть, с ясной целью! — перегнувшись через сидящую у инструмента Татьяну. Очень, надо сказать, интимная поза, намекающая к тому же на еще более "интересные" обстоятельства. И она не возмутилась, не отстранилась... Напротив, откинулась вдруг назад, так что возникло уже нечто недвусмысленное, и, однако же, не случилось ровным счетом ничего. Ничего... И сейчас она тоже сделала вид, что не видит – не чувствует – направленного на нее вопросительного взгляда.
— А во что будем играть? — спросила Кайзерина.
— В пирамиду. — Предложил Виктор.
— Я в русский не умею. — Надула губки женщина. — Давайте в пул.
— Согласен, — кивнул Олег. — Можно в "Девятку", но, учитывая, какой год на дворе, скорее в "Восьмерку".
— Пул есть чисто американский национальный блуд. — Заявил Степан. — Поэтому, если не в русский, тогда – в снукер[216].
Как тут же выяснилось, Степан подал золотую идею. В Снукер, по тем или иным причинам, умели играть все. Однако неожиданно планы едва не расстроились, и случилось это из-за Татьяны, заявившей, что играть не будет, потому что не хочет, потому что это дурацкая игра, потому что от треска шаров у нее болит голова, и месячные раньше времени начинаются...
— Лучше раньше, чем никогда. — Холодно заявила Кайзерина и встала из-за стола. — Кузен?!
Олег бросил взгляд на Татьяну, но она снова его проигнорировала, оживленно обсуждая что-то со Степаном.
"Вот же шармута[217]!" — Зло подумал он и тоже встал из-за стола.
— Иду! — В висках шумело, и перед глазами только что не кровавый туман, как в давешнем сне про драку в Берлине с красными. Его – что случалось с Ицковичем крайне редко, а с фон Шаунбургом, кажется, не случалось никогда – била злая нервная дрожь.
Вот так и вышло, что они тут играют втроем, а эти остались в гостиной – в гостиной ли? — вдвоем.
— Я вам не мешаю? — Спросил Виктор, не без ревности наблюдавший, как баронесса клеит собственного кузена.
— Нет. — Качнула головой Кисси и, поднеся рюмку к губам, выцедила водку таким движением, что у Баста даже пот на висках выступил. — Я на бильярдном столе не отдаюсь, я на нем играю.
И, передав – не глядя – пустую рюмку Басту, она потянул кий с плеча. Несмотря на выпитое, получилось это у нее весьма элегантно. Кайзерина вообще оказалась классным игроком. Стойка, размер удара, хват и то, как она делала мост, — все у нее было не просто хорошо, а отлично, но и оценить это мог далеко не любой. Баст, впрочем, мог и, разумеется, оценил.
"Перескок[218], и какой!"
— Свой!
— Это следует обмыть!- Радостно хохочет Виктор, которому "достался" вид сзади на взбирающуюся на стол – иначе было не дотянуться до битка — "госпожу болгарскую баронессу". Потрясающий, следует отметить, вид. Особенно в мужских брюках.
— Ты прелесть, Кисси! — Олег поклонился ей и спросил с притворным придыханием:
— Не желаете ли выпить, мадам?!
* * *
А в половине первого – или это было уже начало второго? — она увидела саламандру. Огненная ящерка выскочила из гудевшего от жара пекла между вовсю полыхающими поленьями и, устроившись на медленно прогорающей обугленной деревяшке, стала нежиться среди белых, желтых и оранжевых язычков пламени, пробегавших прямо по ней.
